Зарегистрирован: 17.02.2011 Сообщения: 56 Откуда: Москва
я не знаю было ли это тут, но я недавно прочитала притчу про женщину и кошку, мне очень понравилось:
Независимая женщина...
Жила-была Абсолютно Независимая Женщина. Примерно год назад стала она таковой – абсолютно независимой. Чем ужасно гордилась. Она просыпалась по звонку будильника и никогда не валялась в постели. Ей было всё равно, пить кофе или чай: она долго преодолевала зависимость от кофеина. И преодолела, заодно изгнав из своего рациона всё сладкое, калорийное и не полезное. Поэтому она пила утром воду и ела несладкую и несолёную овсянку. Она рассталась с подругами, потому что ей не хотелось от них зависеть. Она совершенно равнодушно относилась к шопингу – и никто не посмел бы упрекнуть её в том, что из-за блестящей тряпки она способна потерять голову. Да что там шопинг! Она не теряла голову и от мужчин. С тех пор как она прогнала своего любимого (а ведь чуть было не попала в зависимость от него) прошло уже много месяцев. Короче говоря, Абсолютно Независимая Женщина чувствовала, что ещё немного – и она станет Идеальной Женщиной.
Субботним утром за ее дверью послышался шорох. Она отворила. Шатаясь от усталости, на пороге стояла Кошка. Женщина всмотрелась и ахнула: – Ты?! Но… Как же? Триста сорок километров?! – Я шла год, – и Кошка, войдя в дом, обессиленно прислонилась к ножке кресла. – Зачем? – Соскучилась, – подняла глаза Кошка. – Я не могу жить ни без тебя, ни без нашего дома, ни без нашего мужчины. Кстати, где он? – Но ведь я отвезла тебя к тётке в деревню… Ты не обиделась? – Поначалу да, – вздохнула Кошка. – Но потом простила. Я же понимаю: ты так хотела стать независимой… – И стала! – Голос Женщины вдруг предательски дрогнул. – Что же, поздравляю, прошептала Кошка. – Ничего не поделаешь. Я отдохну день-два и пойду обратно.
Ночью Женщина, вздрогнув, открыла глаза – она всегда просыпалась от непонятного ощущения тоскливой пустоты в груди. Около сердца было холодно – словно кто-то внутри включил вентилятор. По привычке она протянула руку за успокоительным – и наткнулась на теплую шерстку. Кошка мягко протопала по одеялу, улеглась под боком, замурчала. Вскоре холодный вентилятор в груди исчез.
…Прошло три дня. Женщина проснулась. Полчаса повалялась в кровати, затем помчалась в кухню, предвкушая крепчайший кофе с чёрным шоколадом. Потом она потянулась к мобилке и задала своему любимому мужчине самый важный вопрос: “Ты где?” – всего таких звонков она вчера сделала штук сто. Затем назначила встречу подружке в кафе. И вдруг она увидела Кошку, сидящую у двери. – Выпусти меня, пожалуйста, – попросила та. – Ты уходишь?! – в глазах Женщины заблестели слёзы. – Но теперь я не смогу без тебя! – Успокойся, – произнесла Кошка. – Я просто иду погулять, скоро вернусь. И не запирай, пожалуйста, дверь. Ведь независимость – это вовсе не отсутствие зависимостей, как тебе казалось. Это – знание того, что дверь открыта. А ещё независимость – это счастье. Оттого, что у тебя есть кто-то, к кому ты готова триста сорок семь километров идти пешком…
И Кошка вышла за порог, ободряюще улыбнувшись Абсолютно Нормальной Женщине.
_________________ не нужно мечтать, нужно быть мечтой.
"Хвосттрубой" Тэда Уильямса. Похоже на "Коты-Воители", которых, кстати, просто обожаю!
Хвосттрубой - просто обалденная книга! после прочтения несколько месяцев находилась под впечатлением, правда я тогда и маленькая была, впечатлительная.
Рассказ Э.Сетон-Томпсона "Королевская Аналостанка" - очень мне маленькой понравился
_________________ Когда твоя кошка откроет глаза... ... В них солнце войдет, как в окошко. Когда твоя кошка закроет глаза, Свет солнца останется в кошке.
Вероятно, где-нибудь можно жить с именем Клава. Где-нибудь – да, но не в Одессе. Потому что в Одессе имя Клава звучит, согласитесь, как-то неинтеллигентно. Поэтому наша Клава решила, что она будет Калерия. В каком фильме она услышала эту Калерию, я вам не скажу, но Калерия тоже не прижилась. А прижилась как раз Каля.
Каля жила на Софиевской в красивом бельгийском четырехэтажном доме. А вот с кем она жила – это уже другой вопрос, потому что мужей Каля меняла часто. Надо сказать, что из себя Каля была девушка ликвидная. Фигура у Кали была как лира поэта Державина, которую тот подарил Пушкину. И тянула эта лира килограмм на девяносто. Маленькая гордая калина головка помещалась на длинной тонкой изящной шейке, плавно переходящей в волнующую грудь. На мгновение калина фигура перехватывалась едва уловимой, но все же заметной талией и вдруг взрывалась таким пышным великолепием бедер, что сразу становилось понятным стремление калиных мужей расширять и улучшать жилплощадь. Потому что один мимолетный взгляд на это великолепие убеждал любого, что такой девушке любая кухня будет жать в бедрах. А какие у Кали были ручки! Тонкие, изящные, с длинной изысканной кистью, бело-розовыми прозрачными пальчиками и великолепными завидными ногтями, которые она подстригала слесарными кусачками, потому что никакие ножницы эту красоту не брали. Нежные мочки калиных ушей и ее сливочные пальчики были украшены якутскими брильянтиками величиной с добрую горошину. Брильянтики Каля любила и знала в них толк. Никогда в жизни не купила бы она желтоватый камень или брильянтик «с угольком», или как сейчас это модно – когда вместо одного нормального камня вам обсыпают колечко кучей бессмысленной мелочовки. Калины брильянтики были гренадеры чистейшей воды, безупречной цветности и идеальной огранки. И надо сказать, Кале они шли. ................................................................................. ....................... Каля любила свои бриллианты, любила своего квартирного обезьяна Алика, а больше всего она любила гнусного и противного кота Бусика.
Кот был паралитик. В какие-то свои несмышленые еще годы он решил прыгнуть за голубем. Голубей во дворе было много, они жили на карнизах, вили там гнезда и плодились в свое удовольствие. Вы видели когда-нибудь, как голуби обустраивают гнезда на карнизах? Они приносят три, ну в лучшем случае, четыре веточки, абсолютно бессистемно укладывают их в самом неподходящем месте и считают, что уже свили себе надежное гнездо. Потом голубиха усаживается на эти веточки и медленно передвигая себя по окружности, выстраивает бортик из собственного помета. У некоторых голубей хватает терпения нагадить солидный бортик, у некоторых – нет. У меня под окном, например, обосновалась нетерпеливая голубиха. Я один раз весь день наблюдала, как она пытается отложить яйца на те две палочки, которые она искренне считала гнездом. Идиотская птица сносила яйцо, вставала, чтобы на него посмотреть – яйцо катилось по наклонному карнизу, и не встречая на своем пути препятствий, благополучно рушилось с третьего этажа. Голубиха недоуменно хлопала глазами, скребла лапой место, где только что лежало ее яйцо, убеждалась, что оно исчезло – и садилась откладывать следующее. На пятом яйце ее посетила какая-то мысль – то ли о заколдованности места для гнездовья, то ли о неудачной карме - и она улетела, не попрощавшись.
Так вот, голубей у Кали во дворе было много. А Бусик любил лежать на подоконнике и наблюдать за их жизнью. А что еще должен делать котик, который весил без малого восемнадцать килограмм? Кстати – откуда я знаю, сколько весил Бусик? Так это знал весь квартал, потому что Каля, гордая таким достижением своего личного хозяйства, взвешивала котика с завидной регулярностью, раз в неделю. Она доставала из ящика старую авоську, аккуратно запихивала в нее Бусика и взвешивала на латунном безмене фирмы «Кантор и Ко». После взвешивания она высовывалась в окно и громко сообщала всем желающим: «Всё! Уже семнадцать шестьсот!». Котик давал неуклонный привес около ста граммов в неделю и уже через полгода, по калиным расчетам, должен был приблизиться к абсолютному рекорду Софиевской – кастрированному коту с первого этажа на углу Торговой. Этот кот, по имени Виля-Глобус, целыми днями неподвижно сидел в корзине на подоконнике и тупо пялился на протекавшую мимо него жизнь. Шевелиться он не мог и перемещался исключительно вместе с корзиной, которую его хозяин, сапожник Виля, торжественно выставлял на всеобщее обозрение каждое утро.
В отличие от некоторых кастратов, Бусик наблюдал за жизнью голубей с позиции своих интересов. Он наблюдал, собирал информацию и вынашивал план. Когда план созрел, котик решил перейти от своих наблюдений к действиям и совершил героическую попытку доказать голубям свое умственное и физическое превосходство. Он отважно метнул свой организм в пролетающую птицу, намереваясь вцепиться в нее и втащить в окно, но видимо, не учел направления ветра или еще чего… Подлый голубь, в свою очередь, повел себя неспортивно и увернулся… Короче говоря, если бы не веревки Арон Абрамыча, остались бы от Бусика рожки да ножки. А так почти восемнадцать килограмм котика не смогли миновать сложной паутины натянутых между домами веревок, запутались в них и прервали стремительность своего падения. По факту застрявший в веревках Бусик падал уже не с четвертого, а со второго этажа, ушибся не сильно – но испугался здорово и с перепугу заполз под соседскую машину. Выскочившая за котом Каля неслась по лестнице, воя, как пожарная и скорая вместе взятые. Пострадавший Бусик был извлечен из своего убежища, схвачен в жаркие объятия и унесен домой. Причитания Кали над «маминой маламурочкой» и «гнусным подонком» разносились по Софиевской до ночи, пока явившийся со смены Алик не был спешно откомандирован за ветеринаром.
Доктор, выманенный из постели двойным тарифом и армянским коньячком, осмотрел «мамину маламурочку», сообщил, что кости целы, все на месте и жировая прослойка смягчила котику удар. Но полежать ему не помешает – стресс, ушиб, все такое – нет, не помешает. Пусть животное отдохнет.
Бусику в полном соответствии с докторскими указаниями был обеспечен полноценный отдых. Ему жарились котлетки и фаршировалась шейка – отдельная, без специй. Ему покупалось козье молочко и домашние сливки. И ему не разрешали ходить. Каждая попытка кота встать пресекалась строго-настрого – его хватали на руки и переносили к тому месту, куда он собирался направиться. На второй неделе кот вошел во вкус. И от попыток встать и передвинуться перешел к голосовым командам. Он обнаружил, что хозяева безоговорочно реагируют на его сигналы. Какие выводы из их поведения должна была сделать «мамина маламурочка», которая на самом деле была «гнусным подонком»? Правильно. И Бусик слег окончательно. Теперь его жизнь протекала на специально выделенном ему широком кресле, где он валялся, изредка меняя позы и протягивая лапу за очередной котлеткой. Или кусочком печеночки. Или скумбрийки. Молочком его поили, поднося мисочку прямо к ротику, чтобы котик не напрягался и не дай Б-г, себе что-нибудь еще не повредил.
Когда я наблюдала за котом, брезгливо воротящим жирную мордочку от базарного творога, во всем моем организме просыпалось дружеское сочувствие – сочувствие одесского «пичканного» ребенка. ................................................................................. ............................... В те времена, когда я наблюдала за жизнью страдающего калиного кота, своих детей, в которых мне нужно было бы запихивать еду, у меня еще не было – и именно поэтому я могла испытывать к «пичканному» животному искреннее и непритворное сочувствие.
А наблюдать там было за чем. Продукты в калином доме и до падения Бусика не переводились, а теперь в связи с госпитальным режимом их поступление превратилось в неиссякаемый поток. Источником потока служил буфет при ведомственной гостинице то ли обкома, то ли исполкома, где наша героиня служила кастеляншей. И носила оттуда в дом. «Носить в дом» во все времена – что Антанты, что советской власти, что борьбы с алкоголизмом, что рейдерским захватом приватизированной собственности, считалось в Одессе единственно правильным поведением здравомыслящего человека. И все, кто мог – носили. А кто не мог – ну, тот, извините, не мог претендовать на то, чтобы считаться приличным человеком и хорошей партией для создания семьи. Каля, судя по количеству браков и брильянтиков, была-таки приличной девушкой и завидной партией. И она носила в дом. О, как она носила! По понедельникам она носила масло или сметану – килограмма три, не меньше. По средам она носила мясо – таким же весом и хорошим цельным куском. По пятницам она тащила рыбу – судачков или форельку. Или щучку на фиш – рыбка оставалась в холодильнике буфета от рыбного четверга. Иногда она несла сахар. Иногда муку. Иногда бутылек постного масла. А в остальные дни она не работала. У нее была только половина ставки.
Поскольку употребить лично от понедельника до понедельника такое количество продуктов не удавалось, на кухне бурлила биржевая деятельность – соседи проворачивали многоступенчатые и витиеватые махинации, меняя одни принесенные «в дом» предметы на другие. Натуробмен процветал на всех уровнях дворового сообщества – нашлось применение даже мне, бесхозяйственной и несерьезной студентке. За ежедневные прогулки с пуделем Матильды Семеновны я имела доступ к ее шикарной библиотеке.
Тот набор продуктов, который доставался Кале в результате меновой деятельности, незамедлительно и разнообразно перерабатывался. Как она готовила! Сейчас так уже не модно. Сейчас модно позвонить по телефону и получить прямо на дом какую-то ерунду из ближайшей пиццерии. Или суши. Или что-нибудь еще, условно съедобное. А тогда что вы могли получить? Мититеи из столовой? И то вам пришлось бы за ними тащиться через полгорода. Так вот, Каля таки готовила. Она крутила котлеты и фаршировала рыбу, она рубила икру из синеньких и жарила биточки из тюльки… Она не ленилась делать «Оливье» не только на Новый год, а штрудели в ее доме просто не переводились. И среди всего этого кулинарного разгула она еще отдельно готовила для Бусика – шейку, печенку, фаршированные яйца, творожок с желточками. Чтоб он нам был здоров.
Через месяц в гости заскочил ветеринар. Он выпил коньячку, осмотрел Бусика и разрешил переходить к активной жизни. Кота торжественно опустили на пол и предложили пройтись. Он недоуменно обвел присутствующих укоризненным взглядом, сделал шаг и упал. - Ничего, это у него мышцы немножко отвыкли – сказал ветеринар и поставил кота на ноги. Кот пошатнулся, лапы его подломились и он снова упал на пол. - Попробуем еще раз, - не сдавался доктор, - подманите его чем-то. Каля выгребла из холодильника миску домашнего паштета, холодец, кровяную колбасу, куриные крылышки в меду, еще какую-то снедь и стала подманивать Бусика к себе. Кот лежал неподвижно, вздрагивал от прикосновений и на еду не реагировал. Ветеринар недоуменно щупал жирные бока, цокал языком и пожимал плечами. Каля всхлипывала. Алик предложил версию паралича на нервной почве – и она была принята, как самая правдоподобная. Ветеринар пообещал заскакивать с осмотрами, и утешительно кивая «Да рассосется со временем, непременно рассосется» - раскланялся. Кот был помещен на свое законное место в кресле и получил утешительный приз в виде биточка из тюлечки. Жизнь продолжалась.
А где-то через год после трагической охоты на голубей, выпало Кале счастье – турпутевка за границу. На двоих. Конечно, не в Париж или Лондон, но нашему человеку в те времена и Болгария была Европой. И настали для Кали с Аликом «дни тревог и тягостных раздумий» о судьбе несчастного котика. С собой взять нельзя. Отказаться от поездки – ну, таких идиотов на всей Софиевской не водилось. Отдать на время в хорошие руки – а где гарантия, что «мамину маламурочку» не обидят и не обделят кусочком курочки? Каля изводила себя на нет и металась, пока не вспомнила о племяннике-студенте, который наверняка рад будет пожить в цивильных условиях, а не в общаге. Бесплатно. За присмотр за Бусиком.
И племянник не просто согласился, а бегом побежал. Две недели? Да хоть всю пятилетку! Надо было видеть, как он принимал холодильник под опись – вот этот судочек, с паштетиком – давать котику на завтрак две столовые ложечки. Вот эта курочка, целенькая – отварить и давать котику бульончик, в котором размять вилочкой печеночку (вот в этом судочке, не перепутай, тут куриная). Вот этот казанчик – с говяжьей печенкой, давать котику до творожка, а не после. А в этой мисочке, под тарелочкой – фаршированная шейка, она легкая, дашь на ужин. И в той мисочке, и в этой тарелочке – студент с серьезным лицом конспектировал за теткой, кивал головой и нежно поглаживал Бусика по жирному загривку….
А уже на следующий день я наблюдала, как калин племянник вытащил на балкон разномастные судочки и мисочки, завалился в шезлонг и воткнул нос в какую-то толстую книжку. Время от времени он протягивал руку, не глядя нашаривал в судочке куриную пулечку и явно не испытывая никаких угрызений совести по этому поводу, смачно отъедал от нее кусочки. И заедал их помидоркой. Или огурчиком. Или кусочком печеночки – из мисочки под крышечкой. Или шматом фаршированной шейки – из другой мисочки. Или биточком – из мисочки в цветочек.
Озадаченный отсутствием привычного ритуала Бусик начал подавать голосовые сигналы где-то к обеду. Вначале тихо, а затем по нарастающей – вопли некормленого животного заполняли колодец двора, влетали в открытые окна, ржавой пилой ездили по соседским нервам, - и к вечеру двор созрел. К вечеру соседское возмущение начало постепенно переливаться через подоконники – как шум из кастрюли с бульоном, от которой вы на секундочку отвернулись. И если кто-то думает, что студент был существом нечутким и невнимательным, так этот кто-то сильно ошибается. Студент почуял надвигающийся скандал заранее, еще до того, как сборные силы соседей подтянулись под балкон. Почуял – и сбежал. Бусик, брошенный в пустой квартире, орал, как резаный. Соседи вхолостую возмущались под пустым балконом. На город медленно опускалось синее покрывало ночи, раздираемое в клочья кошачьими воплями…
Со своего наблюдательного пункта на подоконнике я смогла разглядеть, как в темноте в калину квартиру прокрались подозрительные фигуры, груженные магнитофоном «Юпитер» и порядочным запасом дешевого вина типа «Алиготе» и «Ркацители». Голосовые сигналы Бусика потерялись в стенаниях Демиса Русоса и Аманды Лир. Две недели мы приобщались к вершинам современного вокала во всех его проявлениях – от концертных записей до вольного воспроизведения племянниковыми гостями. Двор мучился, но терпел, поскольку звезды зарубежной эстрады звучали все-таки мелодичнее, чем жалующийся на жизнь кот. Кроме того, связываться с компанией из двух десятков студентов, разогретых дешевым алкоголем и доступными девушками, представлялось занятием гембельным и небезопасным.
К калиному возвращению соседи отличали «Пинк Флойд» от «Лед Зеппелин» и практически свободно оперировали в диалогах несложными итальянскими фразами на уровне «Феличиты» и «Соло Ио». Не следует думать, однако, что во всей этой вакханалии о коте совершенно забыли. Напротив. Именно Бусик был той изюминкой, которая придавала некую художественность банальному, в сущности, разгулу. Потерявший всякое достоинство кот был вынужден добывать себе жалкое пропитание в виде сухарика или кусочка бублика, многократно выделывая всяческие антраша под дружный хохот бессердечных студентов. Мало того, что он должен был прыгать на высоту горизонтально протянутой руки за этим подаянием, будущая советская интеллигенция требовала от несчастного животного, чтобы он в полете исполнял трюк «лапками тынц-тынц». И подгоняемый голодом котик целыми днями упражнялся в воздушной акробатике на потеху сомнительным барышням. Насколько мне было видно все с того же подоконника, ни малейших симптомов паралича у Бусика не наблюдалось. Он скакал, резвился, с видимым удовольствием грыз заработанный сухарик и всем своим видом демонстрировал преимущества лечебного голодания и здорового образа жизни.
Гэцанки прекратились приблизительно минут за пятнадцать до торжественного входа во двор Кали и Алика – веселая компания по команде «атас» расставила по местам вымытую посуду, прихватила магнитофон, авоськи с пустыми бутылками, свертки с мусором и растворилась где-то в районе Щепкина и Конной.
Звук захлопнутой студентами двери еще висел в парадной, когда Каля, оставив на лестнице Алика, груженого сумками и чемоданами, в волнении вбежала в квартиру. Ее душа рвалась к Бусику. - Где тут моя мамина маламурочка? Иди ко мне, моя сыночка гнусная! – причитала Калерия, вытаскивая из сумочки объемистый сверток, явно набитый каким-то импортным деликатесом. И тут Бусик, лежавший до того в своем, ставшем ему уже просторным, кресле, издал сдавленный писк и бесформенным кулем свалился на пол. Он скулил и полз по ковру, волоча за собой задние лапы, с таким видом, как будто это не он, а совершенно другой, незнакомый нам здоровый и жизнерадостный кот, полчаса назад скакал по комнате и делал «лапками тынц-тынц» под восторженные вопли студенческой шайки. Подхватив страдальца на руки, Каля немедленно ощутила потерю. За две недели Бусик потерял добрую половину своего чемпионского запаса – и видение ехидно ухмыляющегося Вили с угла Торговой и Софиевской немедленно возникло в калином воображении. - Ну? – с интонацией Великого Инквизитора повернулась она к племяннику, наглядным жестом взвешивая на вытянутых руках несостоявшегося рекордсмена – Ну и? - Тетя, вы не поверите, но он не ел. Он не ел ничего с самой той минуты, как вы вышли со двора. Он так страдал, он так плакал, что я ничего не впихнул в него из того, что вы оставили. Я варил курочку – он не ел. Я грел биточки – он тоже не ел. Он даже паштетик не ел… А как он плакал – так вот соседи соврать не дадут. Мне пришлось крутить им музыку, а то они спать не могли, как он страдал…Все-таки он вас очень любит!
По калиной щеке скатилась слеза, величиной с брильянт в ее ушах. Не выпуская кота из рук и не снимая парадное, надетое за границу платье, она ринулась на кухню. Лежащий на ее объемистой груди котик, удобно устроив голову на калином плече, бросил молниеносный взгляд в честные глаза студента.
И что вы думаете, хоть одна сволочь во дворе рассказала Кале правду?
_________________ Кот не раскидывает наполнитель из лотка-Он реконструирует ландшафт Кот не орет по ночам-а издает Божественное Благозвучие Кот не загаживает поверхности шерстью-Кот придает поверхностям лоск и мягкость
Зарегистрирован: 16.03.2011 Сообщения: 9 Откуда: Москва
Гордон и Гордон (супруги авторы). Таинственный кот идет на помощь. Печаталось в "Мы" в начале 90-х, вторая часть. Первая не издана, перевод у меня лежит, сделанный покойным Мурмиуром... Кот выручает ФБР, служит курьером, передает записки похищенным заложникам... и держит в лапах всю семью хозяев.
Два коротких рассказа Хулио Кортасара :”Об искусстве хождения рядом” (о гениальном открытии-кошки-это телефоны,сделанном во время делового совещания) и ”Пространственное чутье кошек” (о женщине и коте,узнавших друг друга в измерениях,недоступных пониманию мужчины).
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 25
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения