CATS-порталРасписание выставокКаталог породПитомники кошекПродажа котятГалереяЮморИнтернет-магазинОткрытки

Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 144 ]  1, 2, 3, 4, 5 ... 15  След.
Автор Сообщение
 
 СообщениеДобавлено: 28 сен, Пн, 2020, 18:25 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Мои искренние извинения тем, кто всё ещё ждёт продолжения "Ледяного солнца".

Оно будет. Как это часто бывает, другая история пришла раньше. И лейтмотив там схожий:
- кошки правят миром (и активно участвуют в повествовании)
- добро превозмогает зло (пусть не повсюду и не навсегда)
- главные герои не погибают (автор этого очень не любит)

Да, и ещё - у меня осталась часть тиража "Гори, гори ясно". Готов прислать всем, кто захочет (кто успеет - три книги точно ещё есть). С вас - только адрес и имя, на которые направить. С меня всё остальное, по мере сил.

Если читатели ещё здесь, я начну выкладывать главы "Ведьмы".


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 28 сен, Пн, 2020, 19:36 
Ответить с цитатой  
Любитель

Зарегистрирован: 06.03.2012
Сообщения: 7
Откуда: Украина
Читатели есть, писателей мало.


Вернуться к началу
  Профиль  
 
 СообщениеДобавлено: 28 сен, Пн, 2020, 22:00 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17.08.2009
Сообщения: 32658
Откуда: Москва
Давайте!

_________________
Словно светоч из темноты, нам посланы свыше коты! (С) Б.Заходер


Вернуться к началу
  Профиль  
 
 СообщениеДобавлено: 29 сен, Вт, 2020, 18:51 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Главы 1-3.

1.

Ещё со школьной скамьи Николай Третьяков мечтал работать мало, а зарабатывать много. И только много лет спустя пришло понимание, что одной лишь мечты маловато. А нужно как минимум везение.

В семье матери-педагога и отца-инженера особо не расслабишься. Закончить школу удалось почти на одни пятёрки (пение и рисование не в счёт), поступить в университет получилось с первой попытки, да и впоследствии, на химическом отделении, всё давалось легко и просто. Настолько, что будущее виделось радужным. Тогда-то и собрались четверо друзей – все окончили одну и ту же школу и учились на одном и том же факультете – да и решили, что пора брать то будущее в свои руки.

Сказано – сделано. Вначале родился кооператив (друзья успешно занялись полиграфией и сколотили, внезапно, вполне приличный капитал для последующего вложения), а затем, причудливой волей фортуны, явилось на свет совместное предприятие с неведомо откуда взявшимся партнёром из Саудовской Аравии.

Советский Союз доживал последние годы (о чём пока знали немногие), и вновь созданное СП начало с того же, с чего начали бесчисленные остальные.

С компьютеров.

2.

На химическом отделении Николай слыл самым способным по части компьютеров, и нырнул во вновь свалившийся на голову источник богатства с головой. Химическая часть знаний как-то не пригодилась: пришёл тысяча девятьсот девяностый, и в преддверии краха державы успело сломаться и сгинуть очень многое. Например, научные лаборатории – да что там, целые институты.

Николай был очарован безумно дорогими “счётными машинками”, и, в отличие от остальных трёх учредителей, утратил первоначальное рвение заработать любой ценой. У него уже была однокомнатная квартира – первое весомое последствие кооперативного старта. Платили, как первому и единственному пока IT-специалисту весьма прилично, поток новых знаний и перспектив ошеломлял, и Николай как-то упустил момент, когда трое остальных постепенно перебрались в Москву (где, строго говоря, и находился юридический адрес), и только он один остался в Новосибирске – и день-деньской корпел над дивными электронными устройствами. Учился всему – собирать, чинить, постигал все премудрости и тонкости. По звуку того, как компьютер включался, мог определить, что именно в нём неисправно, а по скорости загрузки – сколько уже цифрового мусора успел нанести владелец.

Деньги лились не то чтобы рекой – но устойчивым потоком. Николай успел разжиться автомобилем – последним из четырёх друзей-бизнесменов, и известие о том, что СП приказало долго работать, получил посредством новейшей технологии – по электронной почте.

Николай навсегда запомнил тот день, когда он прошёлся по опустевшим комнатам новосибирского офиса. Уже не было там никого и ничего. Уже со всеми рассчитались, подобрали все хвосты и закрыли все долги.

Но в кармане было далеко не пусто: предыдущие деньги Николай не промотал, не потратил на бог весть что, а вложил, пусть не всегда удачно, в разнообразные предприятия. Большинство из которых, увы, лопнули.

Но это не сломило мечтателя. Знания о компьютерах и их начинке никуда не делись, и специалисты его профиля все как один оказались на вес золота.

Следующие два года Николай увлечённо собирал и чинил компьютеры, работая уже “на дядю”. Платили существенно меньше – всё-таки во время СП все они успели привыкнуть к роскоши – но достаточно, чтобы будущее оставалось радужным.

Катились лихие года, гремел кризис за кризисом, уголовные сводки становились страшнее любых “ужастиков”, но жизнь, тем не менее, продолжалась.

Тем удивительнее было внезапное возвращение закадычного друга Николая – Леонида Семичастного. И чем его не устроила Москва?

3.

Леонид пригласил Николая в шикарный ресторан. Строго говоря, Николай и сам продолжал посещать подобные заведения – время от времени нужно себя баловать – но, конечно, не каждый день.

— Я уж думал, ты всё бросишь, – одобрительно заметил Леонид, пожав руку недавнему соучредителю. Сам Семичастный прибыл в новом, с иголочки, костюме – и каждый предмет его одежды говорил знающему наблюдателю, что с владельцем всего этого добра стоит считаться. – Рад, что не бросил. В компьютерах всё ещё шаришь?

— Не только в компьютерах, – согласился Николай. – Что у вас там случилось? Почему приехал?

— Да бардак, – хмыкнул Семичастный. – Деньги людей портят. Дюха Филонов сторчался, Серёга Горский с бандитами связался. В общем, успел я кое-что спасти, и тут мне тему подсказали. Ты ведь ещё и программист, верно?

Верно. Более того, едва не вернувшийся в Большую Науку программист, был такой импульс. На совести Николая несколько небольших, но полезных программок, и продавались они не то чтобы бодро, но сносно. И вот это было настоящее вложение, полезное и приятное. Таким не стыдно и похвастаться.

— Вот и я об этом! – поднял Семичастный указательный палец. – Короче. В бухгалтерии сейчас полный финиш. Ну есть, конечно, программные комплексы, но они либо стоят, как самолёт, либо дурные. А я тут задёшево купил одну очень клёвую разработку. Знающие люди посмотрели – говорят, перспективно. Что скажешь?

— Показывай, – кивнул Николай. Семичастный улыбнулся с довольным видом.

— Без проблем. Только сразу скажу, Коля, пахать там придётся в полный рост. Сам понимаешь, время упускать нельзя. Не я один такой умный. У тебя голова что надо, но ты тот ещё раздолбай. В общем, даю тебе полгода. Оформление, оборудование, всё такое – всё на мне. Запустим – четверть твоя. Или больше, там договоримся. По рукам?

— По рукам, – согласился Николай и ладонью прикрыл бокал, когда официант попробовал долить ему вина. Хватит. Семичастный улыбнулся шире.

— Отлично. Пить, Коля, нам ещё долго не придётся. Женат?

— Не сложилось как-то, – пожал плечами Николай.

— Сложится. Я вот уже и развестись успел. Ну всё, завтра утром... – и Семичастный назвал адрес. Что характерно, в том же самом здании, в котором когда-то размещался роскошный офис СП.

И началась каторга.


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 30 сен, Ср, 2020, 04:16 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Главы 4-6.

4.

Николай едва-едва вписался в полгода.

Можно сказать, что фундамент “Крепости” – так назвали тот самый бухгалтерский продукт – целиком и полностью заложил он сам. Вспомнились и бессонные ночи кооперативного начала, и столь же бессонные ночи совместного предприятия – Семичастный тонко чувствовал рынок, большинство удачных сделок были его заслугой. Чутьё не изменило и сейчас.

Спорили они до хрипоты, и почти до драки. Но никогда не переступали ту черту невозврата, после которой невозможно работать вместе. Сказалось, что среди дворовых друзей Николай сошёлся ближе всех именно с Семичастным: тот, хоть и вспыльчивый, но отходчив; Николай хоть и любит побездельничать, но умеет и пахать. От забора и до обеда.

Постепенно их “великолепная тройка” – бухгалтера Семичастный тоже привёз с собой – превратилась в нечто большее. Оказались нужны новые программисты – без проблем; Николай придирчиво отбирал их, строго следил за всем. На нём же оказалась и инфраструктура: обучаться новейшим технологиям оказалось страсть как интересно, и все сети, всю безопасность Семичастный поручил совладельцу. “Никому больше я не верю”, пояснил он. “Ты ж программист”, добавлял он обычно полушутливо, “тебе и карты в руки, нанимай кого нужно”.

“Крепость” набирала популярность, обрастала функциями. Поначалу на неё повелись мелкие заказчики – все как один оказались довольны. Постепенно клевала всё более крупная рыба. Леонид уже не справлялся с заказами, маячила реорганизация, нужны были кадры. Анька Герасимова, их общая знакомая по тому самому двору, в котором выросли, пришла в их контору неожиданно. Она тоже успела “сходить замуж”, жизнь научила её уму-разуму, жёстким способом, но главный её талант – манипулировать людьми – никуда не делся.

И продажи пошли в гору. Анна быстро смекнула, что к чему, и упускать такой шанс не стала. Они все понимали, что Леонида не обмануть – и сам он не потерпит никакой фальши, с этим строго. Проверял всё досконально, чтобы всё было закрыто, чтобы вся отчётность на виду. Не забалуешь.

С деньгами Леонид не обманул. Деньги, увы, пригодились почти сразу: отцу Николая потребовалась сложная операция. А потом его “однушка” у чёрта на рогах превратилась в другую “однушку”, но уже куда более приличную, и в том же самом районе, что и офис. Ну и автомобиль поменял заодно.

Жизнь оставалась радужной, пусть даже путь на вершину радуги пришлось проламывать киркой и лопатой, не знать ни сна ни покоя. Оно того стоило.

5.

Постепенно контора росла, реорганизовывалась. Двоечник и второгодник Семичастный вырос прозорливым и хватким дельцом, при этом, что удивительно, ещё и порядочным человеком. Насколько слово “порядочность” применимо в бизнесе.

Появлялись новые офисы. Команда разработчиков росла. Возник и стал заправлять всем совет директоров; Николай как-то остался в стороне: менеджмент не по его части, он – мозг и исполнитель, и остался не то чтобы в тени, но на технических ролях.

Но с этим у конторы всё прикрыто, всё по уму. Что уж греха таить: когда дела стали идти гладко, Николай вновь стал впадать в приступы беззаботности – мог играть в компьютерные игры, основное своё развлечение; мог отвлекаться на какие-то свои проекты – не забрасывал никогда, пусть даже не уделял должного внимания. Состоялся как-то раз и очень серьёзный разговор с Леонидом.

— Слушай, Коля, – сказал он попросту, пригласив соучредителя в конференц-зал. – Давай простыми словами. У тебя ещё какое-то дело есть? На кого-то ещё работаешь?

— Нет, – помотал головой Николай. – На себя, в свободное время.

— Менеджеры жалуются, – понизил голос Леонид. – Нет, у нас всё схвачено, я не спорю. По твоему хозяйству всё штатно. Я проверяю, сам знаешь. Но тебе это всё как будто кисло. Если что не устраивает – говори. Мне нужен прежний Николай Третьяков. Который умеет пахать от зари до зари. Понимаешь?

Николаю стало стыдно. По-настоящему, горячо и по-детски. Даже уши загорелись. Леонид как оставался спокойным и хладнокровным, так и остался.

— Давай так. Не знаю, что там у тебя за грусть-печаль, даю тебе месяц. Нужна помощь – говори прямо. Гнать тебя не буду, мы всё это и начинали. Я людей не предаю. Но если не сможешь взять себя в руки – разойдёмся по-человечески. Не обижу. Договорились?

— Договорились, – согласился Николай и пожал протянутую руку. Да. Расслабился выше меры, что уж тут говорить.

Он сумел взять себя в руки. Как раз накануне случился аврал в его хозяйстве: возможная проблема безопасности. Вернувшись из конференц-зала – дело было в пятницу – Николай остался на работе на все выходные – изучал инцидент, который чудом не сказался на работе бизнеса. Изучил, понял свою оплошность, принял меры.

Потребовал от руководства замены комплектующих, модернизации оборудования. Менеджеры не восприняли это с энтузиазмом, но Семичастный поддержал. Прошло ещё три месяца – и вверенное Николаю хозяйство стало работать как часы, а масштабных инцидентов с безопасностью уже не случалось. Николай и раньше любил перестраховаться, а информационная безопасность неминуемо делает из человека параноика.

Впрочем, у паранойи тоже есть свои плюсы. Она не позволяет предаться лени.

6.

С Анной Николай сошёлся случайно. Если уж говорить честно, то по пьяни. В конторе стали традицией корпоративы – без лишней помпы и миллионных трат, но всё же на широкую ногу. И вот, как-то раз, после очередной такой вечеринки Николай проснулся утром в одной с Анной постели.

“Служебный роман” тянулся вяло; на серьёзные отношения ни шли ни Анна – она, по её словам, зареклась повторно выходить замуж – ни Николай. Когда тебя в любой момент может выхватить из отдыха сообщение монитора – что-то не в порядке с хозяйством – какая уж тут личная жизнь. Есть в конторе системщики, есть множество людей на подхвате – но всё равно Николай следил за всем сам.

Так и жили. От постели до постели. Изредка, нерегулярно. Оба падали в их странную, внезапную страсть, сгорая от приступов болезненного желания – и Николай всё чаще понимал, почему Анну, за её спиной, называют ведьмой. Она такой и была – как в сказке: лучше не связываться, не переходить дороги. Может, и не сожрёт, буквально, но со свету точно сживёт.

Они стали вместе ездить на предприятия новых, перспективных клиентов. Анна вела переговоры и убеждала – это её конёк, не отнять – а Николай давал дельные советы по технической части. Разумеется, не бесплатно. Конечно, за их спинами шептались. Но на людях Николай и Анна вели себя вполне прилично (ну да, случилось пару раз – в серверной комнате и конференц-зале), и руководство в целом осталось довольно. В душу не лезли, вопросов не задавали.

Недовольны были только родители, уже прямым текстом спрашивавшие – что же там на горизонте, будет ли семья и её счастливые атрибуты?

Неизвестно. С Анной вообще не могло быть определённости. В какой-то момент Николай утвердился в мысли, что он у неё не один – и мог бы проследить, технические средства и компетентность позволяют – но не стал. Да и какая в том польза? Анна в первую же ночь сказала, что замуж не собирается, что её пока всё устраивает. Устраивало и Николая; а работе не то чтобы не вредило, но и помогало. Родители ворчали, но разводили руками – ну не берётся сын за ум, что уж тут поделать.


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 30 сен, Ср, 2020, 14:07 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Главы 7-9.

7.

Александра Чернова появилась в конторе, когда срочно потребовались неквалифицированные кадры “на побегушки”. Выпускница экономического факультета, она одной из первых откликнулась на объявления на службах поиска кадров. И сразу же понравилась всем. Возможно, всем кроме Анны.

Николай, по традиции, сам готовил новой сотруднице рабочее место – побегушки или нет, а компьютер и положенная долька корпоративного офиса есть у каждого. Александра – её почти сразу же все стали звать Сашей – стройная, круглолицая, с чёрной тугой косой до пояса – оказалась ещё и умной. Это сразу видно – по тому, какие человек задаёт вопросы, как разбирается с техникой. Оказалось, что Саша вполне ориентируется не только в тонкостях повседневного использования компьютера, но и в “Крепости” разбирается. Вот это было главным удивлением. Тактичная и вежливая, улыбчивая, при этом никогда не артачилась, не задирала нос, всё делала прилежно и споро.

— Саша, у нас там кофе-машина что-то не включается!

— Сашенька, не купишь сегодня бумаги? Вчера весь запас на отчёты ушёл!

— Саша, слушай, что-то голова разламывается, у тебя нет таблеток?

Анна принципиально не видела Чернову в упор. Не ссорилась – в конторе так нельзя – держалась подчёркнуто корректно, но и только.

— Деревенщина, – хмыкнула она как-то раз, когда Николай утром готовил им обоим завтрак. Не готовлю и не буду, заявила Анна сразу, хочешь меня – тогда заботься. Ну он и заботился. – Видно же, что подняться хочет через постель. Я таких за версту чую.

— И в чью постель метит? – поинтересовался Николай, всё больше для поддержания разговора. В сплетни, неизбежные для крупной конторы, он не вникал. От этой грязи не отмыться – а значит, и вступать не стоит.

— А мне оно нужно? – пожала плечами Анна. – Не интересовалась. И не забудь: увижу тебя с ней – убью. Всё, хватит о ней!

После этого разговора Николай пошёл вопреки убеждениям и проследил за Анной. Не нарушая закона, не вторгаясь, по возможности, в личную жизнь. И убедился: да, он у неё не один. Что удивительно, “другим” был человек из его отдела – не так давно принятый, практически вместе с Черновой. Толковый парень, который почти не косячил, от сверхурочных не отказывался и вообще производил впечатление хорошего специалиста.

Ладно. И чёрт с ним. Ревность глодала Николая недолго, какую-то неделю. Он стал чаще уединяться у себя в “берлоге” – в личном кабинете. Там он воссоздал тот самый милый и приятный уголок, что был в его квартире в детстве.

В “берлоге” всё было родным и милым, начиная с запахов. Отчего-то именно запахи оказались главными; Николай сторонился шумных компаний; общался с большинством коллег в основном по работе, и предпочитал наслаждаться запахом домашнего уюта в своё удовольствие. Даже нашёл в квартире родителей свою старую игрушку, Винни-Пуха, и усадил его за рабочий стол, чтобы всегда видеть. Помогало.

Он не перестал встречаться с Анной, но эти встречи стали реже. Уже как-то по привычке получалось. И, похоже, их обоих всё устраивало. И ладно. Плыть по течению жизни становилось привычкой.

8.

Подлинный талант Черновой проявился неожиданно и, увы, в драматической ситуации. Анна, которая любила опрокинуть рюмочку-другую после удачной сделки, не всегда могла вовремя остановиться. Николай, если они были вместе, был ей не указ; не раз и не два Николай просто уходил – смотреть и терпеть пьяную Анну, которая становилась несносной в такие моменты, было выше его сил.

И бросить всё это не хватало воли. К тому же Анна умела извиниться и попросить всё забыть – ну не хватало в эти моменты силы духа, чтобы не повестись в тысяча первый раз.

В общем, как-то утром после майских Николай застал в офисе продажников всё высокое начальство разом. Мрачное. Посмотрел – его попросили проверить, не подделка ли – на переписку Анны с недавним, очень крупным и очень перспективным возможным клиентом – увы, не подделка. Анна практически послала клиента ко всем чертям, не особо стесняясь в выражениях. Что уж на неё нашло – одному богу известно.

— Что делать-то будем? – поинтересовался главный по продвижению. В офисе, в тот момент, оказалась Саша – принесла пачки бумаги для принтера.

— Можно, я попробую? – спросила она неожиданно. На неё посмотрели так, как человек посмотрел бы на заговорившую с ним собаку. – Я знаю эту организацию, – добавила Александра. – Я училась в одной группе с сыном их владельца.

— Вы разбираетесь в продукте? – приподнял брови Коршунов, менеджер по продажам. Остальные, видно, просто не пришли в себя от такого внезапного заявления.

— Разбирается, – вступился Николай, внезапно для самого себя. – Я отмечал это, Леонид Сергеевич. Александра Родионовна хорошо ориентируется в нашем продукте.

— Действуйте, – велел Леонид, вытирая пот со лба платком. – Все отчёты мне, каждый вечер. Положение аховое, Александра Родионовна. Сможете всё разрулить – в долгу не останемся. Так. В общем, Герасимову, когда проспится, ко мне в кабинет, до работы не допускать. Николай, заблокируй ей весь доступ, чтобы уж наверняка. И задержись в конторе сколько потребуется, если что – помогай Александре.

И они остались с Черновой вдвоём.

— Вам помочь? – спросил Николай первым делом.

— Сделайте мне кофе, – улыбнулась Саша и тут же оробела. – Если можно! – Она отвела взгляд.

— Сделаю, – кивнул Николай, улыбнувшись. – Не отвлекайтесь тогда. Спасайте нас.

И она спасла.

Но вначале пришлось поездить. Уже через час Николай и Александра выехали в штаб-квартиру потенциального заказчика. И вернулись уже поздно вечером – с хорошим результатом. У обоих уже язык не шевелился – столько было разговоров, и устали руки-ноги. Саша то и дело звонила руководству – согласовывала числа, варианты, условия. Сумела убедить заказчика сменить гнев на милость – и условия оказались вполне приличными, вовсе не кабальными. Учитывая, что потенциальный заказчик мог легко и просто убедить десяток-другой крупных организаций перейти с “Крепости” на конкурентный продукт...

Словом, следующие две недели “девочкой на побегушках” стала сама Анна. Почему её не уволили – неясно. Видимо, придумала убедительные оправдания. Внезапный карьерный рост Черновой стал поводом для обсуждения. Но в целом мало что изменилось: Саша так и осталась приветливой, не отказывала, если могла помочь. Зато теперь ей поручали самых проблемных клиентов, самые деликатные случаи.

Разумеется, первые несколько десятков раз – под строгим присмотром, и чтобы вся отчётность в порядке. Но с этим сложностей не возникло.

И теперь Николай время от времени ездил вместе с Александрой – договариваться, консультироваться. С ней было веселее: Саша и в самом деле выросла в деревне, и рассказывать о самых занятных случаях из жизни оказалась мастерица. Её приятно было слушать, и она не обижалась, если в ответ Николай подолгу молчал.

Неудивительно. Ведь её брали, как потом выяснил Николай, именно в отдел продаж – а почему она чинила кофе-машины, покупала лекарства и бумагу для принтера – отдельный вопрос.

9.

“Крепость” росла и развивалась, а с ней росла и контора. Новые офисы, новые сотрудники. Новые хлопоты. Николай сам себе начал напоминать профессора Мориарти, но в положительном смысле – следил за всем происходящим из своей “берлоги”, готовый вмешаться, если что-то будет угрожать их цифровому бастиону извне – ведь чем больше сотрудников самого разного рода, тем ниже, неизбежно, их познания в области безопасности.

С Анной Николай не встречался после того самого инцидента с письмом. Они говорили – и Анна неизбежно переходила на повышенные тона – но Николай оставался непреклонен. Лучше уж одному, чем вот так. Нагрузка стала больше, особо искать себе спутницу жизни негде – так что в этом плане всё напоминало старый анекдот о долгосрочном прогнозе погоды: “всё неясно”.

Семичастный, неожиданно, загремел в больницу. Ни с кем особо не делился, но дошли слухи, что гастрит. Через неделю слегка похудевший Леонид вернулся, и вроде бы всё вернулось на круги своя – кроме того, что он стал соблюдать диету. Николай раз-два в месяц выезжал с Черновой “на объект”, и ему начинали нравиться такие поездки. Александра одевалась или в платья, или в юбки – на работе никто не видел её ни в джинсах, ни в чём-то подобном. И одежда, даже на неопытный взгляд Николая, была не из дешёвых. И неизменная коса, чуть не с руку толщиной – это сколько же с ней хлопот должно быть!

Так и получались путешествия между островками уюта – “берлога” на работе, салон автомобиля, дом. Время шло, и Николай обнаружил, что давешние его программы уже почти не продаются – что понятно, ведь многое успело обновиться в цифровом мире, и нужно идти в ногу со временем. А обновлять-то особо и некогда. Те выходные, которые он когда-то проводил с Анной, теперь принадлежали компьютерным играм. Когда-нибудь, думал Николай порой. Когда-нибудь займусь.

Но по улице “Когда-нибудь” можно прийти только на площадь “Никогда”.

Анна мало-помалу восстановила свою репутацию. Не косячила; её уже не видели на работе пьяной; не путала отчётность, всё стала делать аккуратно. И если совсем недавно ни Николая, ни Сашу в упор не видела – то теперь, пусть то была и формальность, стала замечать и здороваться. С чего бы это вдруг?

За две недели до Нового года – на календаре должен был появиться год с двойкой в начале – Семичастный вновь лёг в больницу. Теперь шептали о чём-то более зловещем, но генеральный никуда не исчезал: стараниями Николая у Семичастного был полный доступ ко всему необходимому – работать удалённо было не очень удобно, но возможно. Просто некоторые совещания велись теперь через экран компьютера. А на все осторожные вопросы о здоровье можно было услышать “не дождётесь”.

На второй день отсутствия Семичастного Николай, который должен был сопровождать Чернову на объект, застал её утром в комнате одну – коллеги по комнате приходили обычно часа через два после Саши – горько плачущую.

Такого на памяти Николая ещё не случалось.


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 01 окт, Чт, 2020, 02:35 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Главы 10-12.

10.

— Что случилось, Саша? – поинтересовался Николай, закрывая за собой дверь. Александра смутилась, вытерла слёзы платком – и молча указала на экран компьютера.

Там обычное на вид движение запросов по техническому обслуживанию и консультациям. Удобная штука: видно, что предназначено лично тебе; что в состоянии ожидания и всё такое – прозрачно и для начальства, и для сотрудников.

Николай не сразу понял, что он видит. А увидел он множество входящих, порученных Александре. В других обстоятельствах он бы обрадовался: все клиенты “толстые”, престижные. Но вот только ими до конца той недели занимались другие сотрудники отдела продаж. И вот – передано Саше, почему?

Николай смотрел, мрачнея. Как под копирку: прежний сотрудник допускает ляп, клиент несколько недоволен, и тут Саша подхватывает вопрос и быстро всё решает.

— Я ничего такого не делала! – прошептала Саша. – Честно! Я не знаю, как такое случилось!

Николай посмотрел на часы. Через полтора часа офис превратится в муравейник (или улей, кому что), разбираться нужно быстро. Но для начала...

Николай заблокировал основной поток обработки – теперь всё будет “складироваться” на вспомогательном хранилище – и, встав из-за стола Саши, поманил её за собой.

— Верю, что не делали. Идёмте, – позвал он. – Поможете мне разобраться. У нас час, пока это не увидели другие. Обязательно заприте дверь.

Саша кивнула и быстрым шагом последовала за Николаем в его “берлогу”.

...Через десять минут Николай убедился, что это всё сфабриковано. А ещё через десять, когда стал анализировать следы – искать, кто и откуда сделал – неожиданно увидел, что все следы тянутся к его собственному рабочему месту. Вот так дела!

Николаю, минут на пять, стало страшно. Просчёт? Кто-то сумел тайком работать с его рабочего места? Вот это будет удар... Ещё через три минуты он убедился, что подозрения ни на чём не основаны, с его личной цифровой крепостью всё штатно. Адреса, с которых сделан подлог, липовые, правленые. Но кто тогда?

Вот тут Николай и помянул добрым словом свою паранойю. Вопреки приказам руководства, он делал резервные копии всех мало-мальски важных данных не только на официальных резервных хранилищах. Практически всё дублировалось и на его собственные хранилища, и вот туда, понятное дело, злоумышленник не вошёл – возможно, даже не подозревал о существовании архивов Николая.

Ещё через десять минут Николай сумел восстановить состояние до момента подлога – не забыв, конечно, всё сохранить и составить официальный отчёт об инциденте. Вкратце, конечно. А ещё через пять минут понял, кто и откуда делал правки.

— Мне нужно пригласить сюда Анну Герасимову и Евгения Семёнова, – сказал Николай Саше, которая всё предыдущее время сидела, подсказывая ему, что где не так, и что выглядит подозрительно. – Если сразу пойду к руководству, будет большой скандал. У меня всё записано, но вначале хочу поговорить с ними обоими. Останетесь?

Саша кивнула.

— Они попытаются вывести вас из себя, – предупредил Николай. – Важно сохранять самообладание.

— Я справлюсь, – кивнула Александра с серьёзным видом. – Не переживайте, Николай Петрович!

Николай не успел никому позвонить: дверь “берлоги” распахнулась, и внутрь ворвалась взбешённая Анна. Следом шёл мрачный Семёнов.

Вот как!

11.

— Я знаю, это ты всё сделал, – процедила Анна. – Передал моих клиентов этой... – она метнула взгляд в спокойно смотрящую на неё Александру. – Я этого так не оставлю. Я только что посмотрела – три самых важных клиента переданы ей!

— Николай Петрович, я посмотрел, кто внёс изменения, – добавил Семёнов. – Правки сделаны с вашего рабочего места. Мы с Анной не хотели бы сразу устраивать скандал. Нужно разобраться.

И тут Николай расхохотался. Анна и Евгений даже растерялись на несколько секунд.

— Подойдите, – поманил их обоих Николай. – Анна, ты когда всё это увидела?

— Пять минут назад!

— А я вижу, что ты входила последний раз час назад, – указал Николай на системные журналы. – И я выяснил, откуда. С квартиры Евгения.

— И что с того? – воинственно вопросила Анна, в глазах которой, впрочем, мелькнула растерянность.

— Вот так выглядит состояние базы сейчас, – указал Николай. – Видите? Всё чисто, никакого подлога. Евгений, вы просто не знали, что резервное копирование делается во множество других областей. По личному приказу Семичастного о некоторых таких хранилищах знаю только я. – Николай блефовал; позвони сейчас Семёнов генеральному и спроси – вот тогда было бы весело. – Короче. Я знаю, что это вы подделали информацию и сумели убедительно указать адрес моего рабочего места. Но вы не учли дополнительные архивы. Я докажу их подлинность и докажу вашу причастность. Через полчаса... – Николай посмотрел на часы. – Через двадцать семь минут полный отчёт об инциденте уйдёт совету директоров, Семичастному я доложу сам.

Они оба побледнели. Видимо, сказалось и то, что Николай и Саша сохраняли олимпийское спокойствие.

— Чтобы у вас не было сомнений, – указал Николай на зоркое око камеры слева в углу, – сейчас запись звука включена и камера копирует видеопоток в том числе на одно из дополнительных хранилищ. Я бы на вашем месте трижды подумал, прежде чем что-то сказать.

Они оба отвернулись. Это понятно – так, чтобы камера не фиксировала их лица и движение губ.

— Что ты хочешь? – спросила Анна, понизив голос. Умно – камера вполне может и не зафиксировать тихий звук.

— Всё остаётся как есть. До Нового Года. Вы не сможете помешать мне отправить отчёт, Евгений – только я смогу это сделать. Мы оформим это официально как учения – имитацию вторжения. Которое мы благополучно зафиксировали и предотвратили.

Они снова повернулись лицом к Николаю и Саше. Но встали так, чтобы камера не фиксировала движение губ.

— Что после Нового Года? – поинтересовалась Анна сухо.

— Я думаю, вам захочется найти новое место работы. С вашей квалификацией вы не пропадёте.

Анна и Евгений переглянулись и кивнули, не меняя выражения лиц. Евгений вышел первым. Анна задержалась в дверях и посмотрела презрительно вначале на Сашу, затем на Николая.

— Надеюсь, она даст тебе, – яда в её голосе было немало. – В награду за все твои хлопоты.

И ушла, хлопнув дверью. А Николай осознал, что его руки трясутся.

— Вы ведь не получали разрешения Леонида Сергеевича, – спросила Саша тихо. Губы её едва заметно дрожали. – Ведь так?

— Я соврал, – признал Николай. – Если они узнают про мои хранилища – может быть скандал. Это нарушение правил.

— Я никому не скажу, – кивнула Саша. – Если только меня не вынудят. Тогда я скажу правду. Извините!

— Так годится, – одобрил Николай. – Саша, мне сейчас нужно побыть одному. Да и вам тоже, наверное.

— Да-да! И спасибо вам большое! – Саша бросилась было к нему – явно чтобы обнять – но по дороге метнула взгляд туда, где стояла Анна, и замерла, словно ударившись о незримую стену. – Простите! – прошептала Саша едва слышно. – Я не злюсь на неё. Это правда!

— Не извиняйтесь, – Николай вытер тыльной стороной ладони пот со лба. – И не принимайте её слова близко к сердцу.

— Она ничего не прощает! – добавила Саша вполголоса. – Пожалуйста, будьте осторожны!

— Обязательно, – улыбнулся Николай. Саша улыбнулась в ответ и быстрым шагом покинула “берлогу”.

До самого Нового Года не случилось ничего из ряда вон выходящего. Анна и Евгений вели себя как ни в чём не бывало. Ни словом, ничем не выдавали своих мыслей.

А Николай провёл пару дней, добавляя новые “тайные хранилища” и взводя невидимые большинству своих коллег-системщиков мониторы. Так, чтобы затруднить повторные диверсии. Вот уж чего не ожидал...

12.

Завершение двадцатого века – естественно, большинство будут праздновать взамен начало двадцать первого – в “Крепости”, так называлась и сама контора, решили отметить на совесть. С помпой – с приглашёнными артистами, крупными премиями, всем таким. Семичастный всё ещё оставался в больнице, но на видеосовещаниях выглядел вполне бодрым и энергичным.

Николай готовился ко вводу в строй нового офиса. Ни Анна, ни Евгений не донимали его больше – оба “злодея” вели себя как ни в чём не бывало. Возможно, они всё ещё замышляют какую-то пакость, но Николай собирался сдержать обещание – если оба деятеля покинут компанию, скандала не будет. В любом случае все улики сохранены, и их подлинность не вызовет подозрений.

У Саши год заканчивался бурно: ближе к тридцать первому декабря на неё упало множество перспективных, но крайне капризных клиентов. Саша всё решила с блеском. Было видно, что устаёт, но так и оставалась бодрой, улыбающейся, дружелюбной ко всем. Николай, по традиции, большую часть времени проводил в “берлоге”. Его это вполне устраивало. Пока неясно, что будет в новом году, и согласятся ли Анна с Евгением уйти по-доброму – Николай следил, чтобы не происходило никакой утечки данных, чтобы не было видно признаков того, что оба “негодяя” занимаются хоть чем-то подозрительным. Трудно это делать, если твой оппонент почти так же разбирается в информационной безопасности, как и ты сам. Но похоже, что блеф сработал: камерами охвачено почти всё пространство офиса, а движение данных внутри и наружу удаётся отслеживать.

Вроде бы можно выдохнуть. Николай получил своё уведомление о назначенной ему премии и присвистнул. Давно не было такой большой суммы. Но начальство можно понять – помимо “Крепости”, контора вела разработку и других продуктов, и жить собиралась по возможности долго и плодотворно. Правда, никакой четверти всех дивидендов Николай, конечно, не получал – но ведь и контора уже не та, с которой всё началось. Грех жаловаться.

Осталось шесть часов до Нового Года – тридцать первого числа все продолжали усердно трудиться – и народ начал постепенно перебираться в большой конференц-зал. Там будет культурная часть. А в малом – собственно фуршет. Устал я, подумал Николай, в сотый раз проверяя все мониторы. Всё штатно, явной угрозы безопасности нет. Можно ещё раз выдохнуть. Не хотелось уже никакой культурной части. Домой хотелось. Сесть, достать из холодильника припасённую бутылку шампанского и закуску, позвонить родителям, и устроить себе одиннадцать дней каникул...

...Саша увидела сообщение о премии по итогам года – и чуть со стула не упала. Наконец-то можно маме по-настоящему помочь. Но это всё потом – сейчас нужно вытерпеть культурную часть, а потом идти домой и думать, как провести каникулы. Особого отдыха не будет: программы ломаются и на выходных, и по ночам, и мало ли кому из клиентов что в голову взбредёт! Саша решила подышать свежим воздухом – есть одно такое “тайное место”, балкончик, туда и зимой можно выходить. Саша набросила на себя зимнюю куртку – особого мороза под Новый Год не ожидается - и направилась к лестнице.

Она не успела спуститься, услышала знакомый голос. На многое бы согласилась, чтобы не слышать! Анна – похоже, у “выхода на свежий воздух”.

— ...не беспокойся. – Голос у Анны довольный. – Я же сказала – после Нового Года он здесь не работает. Да, всё уже продумано. Семичастный ему не поможет. Даже если он выйдет из больницы, он уже не у дел. Да, там всё плохо. Конечно, жалко человека, тебе бы такое!

У Саши по спине проползли ледяные струйки. Вот зачем подслушала?! Пусть даже не собиралась. Ведь ясно, что просто могла уйти.

— Нет, всё по-старому, – продолжила Анна. – Да. Не звони мне, тут уже начинается, пойду веселиться. И сам не парься. Ну всё, пока!

Сашу непременно бы разоблачили, но, похоже, кто-то неплотно прикрыл дверь на балкончик – движение воздуха и скрип, и невнятное проклятие – а это уже Анна. Саша бросилась наутёк, стараясь не шуметь. Успела вбежать к себе в комнату – где её сослуживицы уже спешили на культурную программу.

— Саша, мы тебя ждём! – помахали ей руками. – Закрой тут всё!

— Да, конечно! – улыбнулась им Саша и, вернув куртку на вешалку, села за свой стол. Несколько минут думала, затем достала чистый лист бумаги, положила на стол и принялась писать. Ещё несколько минут думала, затем решительно встала и направилась в сторону приёмной.

А там закрыто. Вот так дела – никогда не закрывали, пока в офисе есть хоть кто-то!

— Сашенька, а ты тут что делаешь? – из-за поворота выплыла главный бухгалтер. Души в Саше не чаяла: по возрасту годилась Саше в матери, и опекала примерно так же. – Идём, идём, уже началось!

— Мне бумагу оставить, Таисия Филипповна! – Саша помахала листом. – А тут уже заперто!

— До конца каникул всё равно никто не прочитает, – пожала плечами главбух. – Если что срочное – давай, вместе пойдём, я им передам, чтобы прочитали.

— Уже ничего срочного, – покачала головой Саша. Главбух заговорщически улыбнулась, добыла из кармана ключ, отперла дверь в приёмную и указала на стол, где папка для входящих.

— Оставь Свете на столе, – махнула рукой Таисия Филипповна. – Она передаст. Замечательно выглядишь, дорогая, обязательно подходи!

Саша помахала ей рукой и вернулась в свою комнату. Долго сидела, глядя в выключенный экран монитора. Больше всего хотелось расплакаться. Всю дорогу до комнаты казалось, что Анна смотрит в спину, презрительно улыбаясь. Нет. Не дождётся. Саша добыла пластиковый пакет из стола и принялась складывать туда всё то имущество, что хранится в ящике стола. Пакет вышел увесистым – слишком много всего нужно для сносной жизни, слишком много. Саша всё выключила – что положено отключать перед уходом – и направилась в “берлогу”.


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 02 окт, Пт, 2020, 16:48 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Главы 13-15

13.

Николай смотрел на мониторы. Вроде всё чисто, отчего не отпускает беспокойство?

Торжества уже начались. Его отсутствию там особо не удивятся: после предыдущих корпоративов все успели привыкнуть к чудачествам главного системщика. Но всё равно, отчего сильное ощущение подвоха, грозящей неприятности? Что не так?

В дверь постучали. Николай очень удивился, увидев Сашу – уже в уличном, с сумкой на плече и объёмистым пакетом в руке.

— Саша? Почему вы не на празднике?

— Это не мой праздник, Николай Петрович, – улыбнулась Саша. – Я домой поехала. С наступающим вас!

— И вас. – Николай прогулялся к двери и закрыл её. – Вы ведь хотели что-то сказать?

— Хотела. Наверное, я испорчу вам весь праздник. – Улыбка поблекла на лице Саши. – Я подслушала один разговор. Я не хотела, честно! И там...

— Слушайте, давайте я вас домой подвезу, – перебил Николай. – Извините, что перебил. Я тоже не собирался оставаться. Не мой, как вы сказали, праздник.

— Но вам же не по пути!

— Машина не устаёт, – улыбнулся Николай. – А я уже не спешу. Такси вы сейчас полчаса будете ждать. Поедем? Там и расскажете, если хотите. Подвезти?

— Подвезти! – Саша отпустила пакет – тот с громким хрустом шмякнулся на пол – и, бросившись к Николаю, обняла его и поцеловала. В губы. Николай не сразу пришёл в себя, а когда пришёл – на душе стало намного лучше.

— Спасибо, Саша, – сумел он сказать с третьей примерно попытки, голос пропал. – С вами всё хорошо?

Саша рассмеялась.

— Нет. Но теперь это неважно. Идёмте?

...Саша улыбалась всю дорогу, хотя невооружённым глазом видно – что-то её гнетёт. Не такая сияющая, как обычно. Во дворе её дома неожиданно оказался свободный парковочный “карман”, вставай – не хочу. Николай мягко притормозил и посмотрел в глаза Саши. Та смутилась и отвела взгляд. Ненадолго.

— Если не хотите – не говорите, – предложил Николай. – Приятного вам отдыха! Вы ведь не одна? – Вопрос так себе, прямо скажем, но вот почему-то сорвался с языка.

— Не одна, – улыбнулась Саша. – Спасибо. Нет, я скажу. Только не сердитесь!

И она рассказала. И снова смутилась, отвела взгляд, когда закончила рассказ. А когда решилась посмотреть на Николая, немного испугалась. Николай сложил ладони на руль и уткнулся в них лбом. Долго так сидел. А когда уселся ровно, вид был – краше в гроб кладут.

— Извините, если я вас расстроила, – добавила Саша. – С вами всё хорошо? У вас ужасное выражение лица!

— Нет, не всё, – согласился Николай. На душе было непередаваемо паршиво. Вроде не конец света, не крах всех надежд и чаяний – отчего ж так мерзко стало? – Только не извиняйтесь. Вы тут ни при чём.

— При чём! Это ведь из-за меня! Если бы вы тогда за меня не заступились, этого могло и не быть!

— А я вот не уверен. – Николай посмотрел в её глаза. – Что ж, буду знать. Подумаю, чем теперь заняться.

— Можно, я вас кофе угощу? – тихо предложила Саша. – У вас правда ужасный вид! Вам сейчас лучше не ехать никуда!

Это она права. Даже на пути сюда Николай успел пару раз потереться шинами о поребрик – хотя водил хорошо, за всё время обладания железными конями не попадал ни в какие ДТП.

— А что потом? – Николай посмотрел в её глаза. Саша непонимающе поморгала. – Ну, после кофе? – уточнил Николай.

— Посидите на кухне, пока не придёте в себя. – Лицо Саши было самой серьёзностью. – А потом я вас прогоню.

— Идёт, – согласился Николай и взял пакет, который несла с собой Саша. Пакет оказался на удивление тяжёлым, и местами успел порваться.

В подъезде оказалось неожиданно чисто и приятно – ни граффити, ни грязи, всё чисто и чинно. А ведь дом давно не новый!

14.

Саша открыла дверь и от волны запахов закружилась голова. Приятные запахи, домашние и успокаивающие – ощущался аромат кофе, какой-то специи или благовоний – всё вместе успокаивало и манило. Словно домой вернулся!

— Нет, – поймала Саша за руку Николая, когда тот потянулся к вешалке – положить головной убор. – Подождём. Нас должны встретить.

Лёгкий, едва различимый топот – и из тёмного пока что прохода в гостиную выбежала кошка. Трёхцветка. Стройная, короткошёрстная – красавица. Она посмотрела по очереди в глаза обоим людям и тихонько мяукнула.

— Знакомьтесь, – предложила Саша. – Роза, это Николай Петрович. Николай Петрович, это Роза, прошу любить и жаловать.

Николай осторожно присел на корточки. Роза тут же встала передними лапами ему на колени, шумно обнюхала лицо. Затем спрыгнула на пол, замурлыкала – громко, от души – и потёрлась щекой о левое колено человека.

— Вы ей понравились, – улыбнулась Саша. – Теперь можно снять одежду.

— Если бы я ей не понравился?

— Вы бы уже спускались по лестнице, – спокойно отозвалась Саша. – Можно, я попрошу вас, Николай Петрович...

— Давайте просто “Николай”, – предложил Николай, принимая куртку своей хозяйки.

— Спасибо! Я очень не люблю вопросов со словом “бы”. Что было бы, если бы... вы поняли, да?

— Я постараюсь, – согласился Николай, наблюдая, как кошка вьётся вокруг людей, держа хвост трубой, и тарахтит – да громко! – Где у вас можно умыться?

— Здесь, – указала Саша на дверь. – Полотенце для рук слева от раковины, для лица – первое слева на вешалке. Сейчас будет кофе!

...К кофе было много чего, и всё вкусное. И вряд ли это куплено в магазине.

— Вы сами испекли? – показал Николай печенье в виде снежинки, которое взял из вазочки. Хрустящая, аппетитно пахнущая корицей снежинка. – Очень вкусно!

— Сама, – кивнула Саша. – Только его есть нельзя много, так мне врач всегда говорит.

— Но вы его не слушаете, – не удержался Николай. Саша рассмеялась.

— Не слушаю. Я маму слушаю, она в таких вопросах разбирается лучше.

— А кто у вас мама? – вполне искренне полюбопытствовал Николай.

— Ведьма, – сказала Саша спокойным, обыденным тоном. Как если бы сказала, скажем, “продавщица”. Николай едва не подавился; Саша встала и с обеспокоенным выражением лица похлопала его по спине. Помогло почти сразу.

— Я не хотела!

— Не извиняйтесь. Так она ведьма? – Николай встретился взглядом с хозяйкой, когда та вернулась за стол. – А вы?

— А я ещё нет! Что, испугались, да? – Саша посмотрела с сочувствием. – Но это правда. Только не нужно её бояться!

— Озадачили, – покачал головой Николай. Аппетит разыгрался не на шутку – помимо вазочки с печеньем была другая – полная воздушных, почти невесомых булочек. Рядом на тарелке – шарлотка, свежая и нежная, пахнущая печёным яблоком. Блюдце с мёдом, яркие фонарики мандаринов, хрустящие шоколадные колобки – прямо как в детстве. С ума сойти!

— Она работает ветеринаром, – пояснила Саша, улыбаясь. – Если вы об этом. И хорошо разбирается в питании. Лучше всех!

— Верю, – согласился Николай минуты через две, попробовав и другие угощения. – Слушайте, всё безумно вкусно. Вы часто готовите столько вкуснятины?

— Иногда, – кивнула Саша. – Я накануне в офис готовила – у дочери Таисии Филипповны день рождения был. Немного себе оставила. Слушайте, вы с ног валитесь!

— Верно, – согласился Николай, ощущая, что ноги и веки наливаются тяжким, сладостным свинцом. – Дойти бы до машины, там посижу.

— Вы не дойдёте, – протянула руку Саша. – Вы ужас как устали. Идёмте, сядьте хотя бы в кресло!

15.

Николай проснулся – и едва не вскочил на ноги. Показалось, на какой-то момент, что он тонет – в вязком, горячем болоте. И схлынуло, прошёл морок, прошла усталость – а взамен пришла бодрость и хорошее настроение.

Он узнал запахи. Он всё ещё в гостях у Саши. Это не гостиная – туда он успел заглянуть. Это, видимо, спальня – вот он, диван, разложенный, но не застеленный. А сам Николай сидит в кресле напротив. Едва слышно тикают часы, смутный шум снаружи – народ веселится и ликует, встречает двухтысячный год.

Новый Год! Глаза успели привыкнуть к полумраку, и Николай поднёс часы ближе к глазам. Вот ведь... до Нового Года всего тридцать пять минут. А прибыли они сюда в четверть восьмого. И что происходило следующие четыре часа? Почему об этом нет воспоминаний? И почему он в спальне у хозяйки?

Неловко-то как. Было что-нибудь? Или не было? Диван прикрыт покрывалом, и не очень-то оно похоже на ложе страсти – ровное, не смятое. Хотя какое там ложе – с Анной где только ни занимались этим. Стоило вспомнить об Анне и настроение немного потемнело. Глупец. Нашёл о ком вспоминать!

Уже знакомый лёгкий топот – Роза. Подбежала к креслу, внимательно посмотрела в глаза человека парой фосфоресцирующих глаз – и изящно запрыгнула на колени. Потёрлась лбом о подбородок, замурлыкала и улеглась, громко мурлыча. Намёк понятен. Гладь меня!

Николай улыбнулся и погладил кошку. Сразу стало лучше – ненужные воспоминания улетели прочь. Кошка самозабвенно мурлыкала; её мягкая, приятная шерсть, живое тепло, вибрация... И почему он не завёл кошку?

— Роза? – тихий голос Саши со стороны кухни. Роза уселась, снова потёрлась лбом о подбородок Николая, спрыгнула на пол и убежала прочь. Николай поднялся – и впрямь, отдохнул на совесть. Бодрость необычайная! Вот уж точно колдовство.

Так. Пока никто не видит... Николай поднялся на ноги и запустил руку в карман джинсов. Там, скажем так, индивидуальные средства защиты от внезапных детей. Всё на месте, всё по счёту. Так было или не было? Об индивидуальных средствах Николай не забывал никогда, даже в подпитии. Хватило ровно одного инцидента – и то, по счастью, ложной тревоги – чтобы относиться к этому серьёзно.

— Вы проснулись! – Саша остановилась на пороге. – Можно включить свет?

— Конечно, – согласился Николай, на всякий случай прикрыв глаза ладонью. Мог и не прикрывать – свет разгорелся не сразу, не ослепил бы. Саша – уже в домашнем платье, но всё та же коса, всё те же серые глаза, чёрные брови. И улыбающаяся, радостная. Похоже, всё-таки не было. Вот уж не думал, что способен сгореть из-за этого со стыда!

— Вы отдохнули! Как здорово! Слушайте, Новый Год через полчаса. Отметим его? Я шампанское почти не пью, но у меня есть.

— Отметим, – согласился Николай. И пусть всё остальное провалится куда хочет. А домой потом пешком прогуляется, заодно и разомнётся. А завтра приедет на такси, машину забрать. Всего-то.

— Слушайте, может чем-то помочь? – спросил Николай, понаблюдав, как Саша готовит закуски к шампанскому. В этот момент из прихожей послышался характерный скребущий звук. Саша рассмеялась.

— Вот всегда она так. Люди за стол – кошка в туалет. Уберёте в её лотке? Там всё на виду – и совочек, и пакеты.

— Конечно, – кивнул Николай и вышел в прихожую. Роза вышла из туалета и, глянув в глаза человека, мяукнула. Но иначе, чем тогда, при встрече. С другой интонацией.

— Сейчас наведём порядок. – Николай включил свет в туалете и принялся за уборку. Вроде никогда этого сам не делал, но всё получилось легко и просто, с первого раза. И в туалете тоже чисто, нет зарослей пыли, нет тенёт под потолком, нет ненужных запахов, всё по местам и очень опрятно. Саша аккуратная хозяйка и здесь. И почему ощущение, что он, Николай, здесь давно уже живёт, что всё привычное? Что за наваждение? Её мама, значит, ведьма. А она сама – ещё нет. И кто такие ведьмы, позвольте спросить?

Роза всё это время пристально наблюдала за уборкой. Контроль качества обслуживания? Чёрт, даже здесь на ум лезут надоевшие ещё на работе словечки.

— Что скажешь, Роза? – поинтересовался Николай. – Хорошо убрано?

Роза посмотрела в его глаза, снова мяукнула, потёрлась о ноги и убежала прочь. Видимо, это значит “да”.

...Они дождались, когда на экране телевизора начали бить куранты, и встали, держа в руке бокалы.

— С Новым Годом, Николай! – пожелала Саша. – Пусть всё будет хорошо, пусть всем будет счастье!

— С Новым Годом! – подхватил Николай. – Пусть!

Они стояли, глядя друг другу в глаза, и не было сил отвести взгляд первым. И почему казалось, что у Саши серые глаза? Они ведь зелёные!


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 03 окт, Сб, 2020, 17:59 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Главы 16-17

16.

Он всплыл из сна постепенно – и подъём в царство яви оказался приятным. Тёплым и уютным. Николай не сразу открыл глаза, улыбаясь. И снова те же запахи уюта – он всё ещё у Саши. И снова чувствует себя неловко, ведь выходит, что напросился на ночлег.

И ещё какой-то запах. Отчего-то знакомый и безумно приятный. Николай открыл глаза и снова прикрыл.

Он под одеялом – мягким, лёгким и тёплым. Едва ощутимый аромат лаванды – это одеяло. От подушки под головой пахнет, похоже, розой. Едва ощутимо, но несомненно. А рядом, под тем же одеялом, Саша. Волосы распущены, за её спиной – лежит, закрыв глаза, и улыбается. Спит. Счастливая...

Очень мило. Теперь уже можно не гадать, было или не было. И можно не заглядывать под одеяло, чтобы понять – он, Николай, спит без одежды. В чём мать родила.

Ладно, решаем проблемы по мере поступления. Ужасно хотелось погладить Сашу по щеке – еле нашёл силу воли сдержаться. Так приятно смотреть на неё спящую...

Знакомый топот. Николай осторожно обернулся, опираясь на локоть – точно, Роза. Серьёзно и внимательно смотрит в лицо гостю. Только бы не мяукала!

Хорошо, что Саша спит у стенки – не придётся перелезать. Николай осторожно и бесшумно выбрался из-под одеяла и, подобрав свою стопку одежды – похоже, снимали её не слишком медлительно – вышел в гостиную, прикрыв за спиной дверь в спальню. Только щёлочку оставил. Роза бежала следом – наблюдала. Николай оделся, ощущая вчерашнюю, вечернюю звонкую бодрость, и первым делом глянул на экран мобильника.

Нет новостей. То есть нет сообщений. И это странно – должна была прийти сводка по всем мониторам, а сводки нет. Что-то сломалось? Да и пёс с ним, там есть дежурный системщик, что случись – уже искали бы Николая с собаками. Можно гордиться – собрал персонал, способный справиться практически со всеми мыслимыми цифровыми бедами.

Николай вошёл в ванную. Стоп. Вчера в этом стакане – три отверстия, для трёх зубных щёток – стояла одна щётка. Зелёная. А сейчас две, справа стоит красная. Николай усмехнулся. Вот оно как. Взял красную щётку в руку... да, вроде бы и рука припоминает. Очень уж быстро всё происходит.

Он осторожно прошёл на кухню. Саша ещё вчера всё прибрала, от помощи отказалась наотрез. Стоп-стоп... память возвращается? Очень хорошо. Так что было вчера? Ну то есть со вчера на сегодня?

...Были снежки. На улице теплынь – около нуля, снегопад, самая погода для снежков. И они выбежали, и играли в снежки – друг с другом и другими выбежавшими праздновать. Было жутко весело, Николай давно так не веселился, а в снежки не играл класса с пятого школы.

...Были фейерверки. Много. Двухтысячный год, преддверие нового тысячелетия, не баран чихнул! Они смотрели на загорающиеся в небесах картины, причудливые узоры и фантастические фигуры и восторгу не было предела. Тот самый, детский, ничем не запятнанный восторг.

Что было потом? Как всё случилось? Николай стоял у кухонного окна, глядя наружу, на убранный в снежную пушистую перину спящий мир, и вспоминал. Всё-всё, каждую мелочь.

...Океан её глаз. То серые, то зелёные – они манили, и погружаться в них было невероятно приятно. Там было всё светлое – улыбка, и радость, и восторг, и наслаждение. И не было ничего тёмного.

...Мёд её губ. От них было не оторваться, и он не отрывался, искал их вновь и вновь – не мог насытиться, не мог устоять, не мог прекратить.

...Шёлк её кожи. Она была гибкой и прочной, податливой и несгибаемой, услужливой и непреклонной. Все мыслимые противоположности – и не было сил отнять ладони, отвести губы, закрыть глаза...

...Аромат её волос. В них погружался, точно падал в траву, в россыпь полевых цветов, и от цветочных благовоний возгорался огонь, и не сжигал, но приносил радость им обоим – и больше хотелось дарить радость ей, нежели забирать её самому.

...Хрусталь её голоса...

...Огонь её объятий...

...Чары её слов...

Всё это было. И неведомо, сколько длилось, и сколько раз случалось. Много раз. Она ничего не требовала – только предлагала. Ничего не забирала взамен – только делилась. Николай очнулся от сладострастных воспоминаний и добыл из того самого кармана заветную стопку “средств индивидуальной защиты”.

Вся на месте. Все на месте. О боже правый... Николаю захотелось дать себе по лбу, и он врезал ладонью от души – так, что Роза, всё это время бродившая по полу за спиной, в два прыжка взлетела на подоконник и уставилась на человека – ты что творишь?

Николай скрипнул зубами. Не хочется, нет сил думать о Саше хоть чуточку плохо, но почему? Он не мог не попытаться. Вон, виден даже надрыв на одной из оболочек. Почему она не позволила?

Невозможно думать плохо, но мысли не прикажешь. Ведь и такое бывало, будь проклят этот богатый опыт интимных связей! Простой расчёт – вынудить остаться, привязать к себе ребёнком, даже если он мнимый. Простой и паскудный расчёт.

Николаю показалось, что на правую руку плеснули кипящего свинца. Адская, жуткая боль, словно стальным прутом вдобавок пронзили. Едва хватило сил не завопить. Николай чуть не отпрыгнул – и хорошо, что не отпрыгнул: снёс бы холодильник ко всем чертям.

Посмотрел, отдышавшись, на ладонь. Ту ещё пекло и саднило, но уже проще было терпеть.

Четыре длинных, глубоких борозды, сочащихся кровью. Можно не гадать, откуда: на расстоянии вытянутой руки на подоконнике сидела Роза и, прижав уши и не отводя взгляда от глаз человека, рычала. Негромко, но свирепо.

17.

Стоило больших усилий не побежать прочь. Не было сомнений, что воспоследует – прыгнет, впиваясь в добычу всеми двадцатью когтями.

Николаю удалось не отводить взгляда. Вот уж точно, страшнее кошки зверя нет.

— Ты чего дерёшься? – поинтересовался он, едва сумев выдержать голос спокойным. – Что я такого сделал?

Роза перестала рычать, но не отводила взгляда и держала уши прижатыми.

— Что я сделал не так? – повторил Николай, выдерживая её взгляд. И на ум пришли те, последние мысли. Воспоминания, как его обманом чуть не заставили жениться “по залёту”. Так...

— Ты думаешь, что я плохо подумал о твоей хозяйке? – спросил Николай и готов был поклясться, что кошка едва заметно кивнула. – Это не она была. Я о ней не думал плохо, не могу думать плохо. Просто пришло на ум, понимаешь?

Роза приподняла уши, но всё ещё смотрела с недоверием. Вот ведь умная!

— И вообще, зачем сразу драться? – поинтересовался Николай. – Можно как-то помягче предупредить? Ну что, мир?

Роза изящно выгнула спинку, подняла хвост трубой и замурлыкала. Прошлась по подоконнику – вначале потёрлась о подбородок человека лбом, затем продемонстрировала человеку все свои прелести – те, что под хвостом. И снова потёрлась. Ну просто милое, добрейшее существо! Вот только рука теперь жутко болит.

Шорох позади. Ну вот, ещё и Сашу разбудили, не было печали. По раненой руке прошлись рашпилем, и Николай снова еле сдержался, чтобы как минимум не выругаться. Роза села перед ним и сосредоточенно проводила языком по ранкам. Ну вот, приехали. Теперь нужно побыстрее найти что-нибудь спиртовое. Может, конечно, в её слюне есть обезболивающее – ранки отчего-то досаждали всё меньше – но вот антисептика там точно не водится. Ладно, главное – что...

— Секретничаете? – послышалось из-за спины. Николай оглянулся. Саша, уже в домашнем платье... и с заплетённой косой! Когда успела?! Саша подошла ближе к столу и посмотрела на Розу – та перестала вылизывать Николаю руку, и просто смотрела ему в лицо. – Вы что, поссорились?!

— Было недоразумение, – признал Николай. – Но мы уже разобрались. Верно, Роза? – он посмотрел в глаза кошки, и та замурлыкала громче. Саша улыбнулась.

— Слушай, а нет ли у тебя... – Николай прикусил язык, посмотрев на пострадавшую ладонь. Чистая кожа. Никаких царапин. Никаких следов от них. Если честно, захотелось проснуться. Но так, чтобы всё остальное осталось.

И нагнала другая мысль – а мы давно ли на “ты”, почему так легко и просто вырвалось?

Саша подошла поближе и взяла его за руку, продолжая улыбаться. Взяла и прижала ладонь Николая к своей щеке.

— Ты это хотел сделать, да? – шепнула она, и Николаю стоило огромных усилий не попытаться схватить её, поднять и бегом унести назад, в спальню. Такое вот простое, дикое и примитивное желание.

— Нет, – услышал он голос Саши, и та самая дикая, первобытная волна схлынула, освободила, укатилась прочь. Саша смотрела в его глаза, улыбаясь. – Нет, – повторила она, и остатки желания развеялись. – Не сейчас, – добавила она другим тоном. – Я очень есть хочу, и тебе силы тоже пригодятся. – Лицо её оставалось серьёзным, но в глазах читался смех. – Завтрак?

— ...Можно спросить? – Николай долго смотрел на неё. Они давно уже закончили трапезу. Теперь просто сидели, положив руки на стол, и ладонь Николая лежала поверх её ладони.

— Если очень-очень нужно, – подняла она взгляд. – Не нужно ничего портить, ладно?

— Ты сказала, “потом я вас прогоню”, – напомнил Николай. – Меня беспокоит это “потом”.

Саша осторожно освободила ладонь и встала, глядя Николаю в глаза. Встал и Николай, не отводя взгляда.

— Если ты прикоснёшься к другой женщине, наступит “потом”, – произнесла Саша, и по лицу её пробежала тень. Саша протянула ладонь и погладила его по щеке. – Если ты обманешь меня, наступит “потом”. Пока только я и ты, будет “сейчас”, и не будет “потом”. – Она смотрела ему в глаза не улыбаясь.

В горле у Николая пересохло, сердце колотилось безумно и неровно.

— Если ты обманешь меня? – спросил он, и почти сразу пожалел, что задал вопрос. Саша печально улыбнулась.

— Если я обману тебя, я умру, – был её ответ. Вроде простые слова, и сказаны обыденно, но Николаю за шиворот словно ледяной водой плеснули.

— Не нужно умирать, – сказал он поспешно и прикоснулся ладонью к щеке Саши. Она не отстранилась. – Лучше будем жить. Только я и...

Звонок. Бодрый и пронзительный звук – мобильный Николая. Оставил его там, в гостиной. Николай осёкся.

— Возьми трубку, – предложила Саша, улыбаясь. – Я никуда не денусь. Я подожду.

Он сходил, но звонок сбросили почти сразу же, едва взял телефон. Чёртовы шутники! Ну или просто ошиблись номером.

— Есть планы на сегодня? – спросила Саша, когда он вернулся.

— Знаешь... – голос снова пропал на долю секунды. И Николай понял, что отчаянно смущается. – Утром мне захотелось в какой-то момент просто остаться в постели. Никогда оттуда не выбираться.

— Мне нравится этот план, – кивнула Саша. Снова серьёзный взгляд, но глаза смеются.

— Съездить к родителям – поздравить и купить им что-нибудь вкусного. Сами никогда не купят. Всё, других мыслей нет.

— Это мне тоже очень нравится! – Саша улыбнулась. – А можно с тобой? Очень хочу познакомиться с твоими родителями!

— Можно, – согласился Николай. – Я думаю, мама очень обрадуется. – Он осторожно привлёк Сашу к себе и вновь ощутил тот самый мёд её губ. Стоило огромного труда оторваться от неё.

— Не сейчас, – шепнула Саша, прикрыв глаза. – Иначе уже никуда не пойдём. Начнём с твоих родителей, ладно? Ты не обижаешься? Правда не обижаешься?


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
 
 СообщениеДобавлено: 04 окт, Вс, 2020, 07:33 
Ответить с цитатой  
Любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24.10.2016
Сообщения: 567
Откуда: Новосибирск
Лирическое отступление

Роза появилась только в четырнадцатой главе, так что вполне могло возникнуть недоумение "о чём всё это?".

Забегая вперёд, скажу только, что Роза там не одна, конечно же, но - самая деятельная.


Вернуться к началу
  Профиль WWW  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 144 ]  1, 2, 3, 4, 5 ... 15  След.



Найти:
Перейти:  


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 10


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения


CATS-порталРасписание выставокКаталог породПитомники кошекПродажа котятГалереяЮморИнтернет-магазинОткрытки


Рейтинг@Mail.ru
Copyright © CATS-портал 2002-2024 info@mau.ru