из 6 мужчин и 2 женщин, одетых в одинаковую черную одежду (женщины - с закрытыми лицами), вооруженных длинными ножами, (по-моему, скорее саблями - с лезвием длиной 60-70 см). В разных источниках число нападавших варьирует от 8 до 12 человек. Они стали продвигаться через толпу к билетной кассе, хладнокровно нанося удары по людям (всем подряд, до кого могли дотянуться, включая женщин, стариков, детей). Действовали быстро и спокойно, целясь в шею, голову или плечи. Очевидцы рассказывали позже, что раненых и упавших на пол людей преступники добивали, действуя как опьяненные кровью маньяки-убийцы, или находясь в состоянии какого-то транса.

Сначала никто не понял, что происходит. Затем возникла паника, большая часть людей попытались спастись бегством. Охрана вокзала (вооруженная только дубинками) вступила в бой и была убита. Некоторые мужчины из пассажиров вооружились металлическими палками, разломав ограждение, и стали оказывать активное сопротивление преступникам. Один из таких мастеров боевых искусств действовал настолько успешно, что погнал нападавшего наружу и остался жив и даже не ранен до самого конца происшествия. Части людей удалось выбежать и скрыться за дверьми соседнего ресторана. Другие выбежали из зала, преследуемые людьми в черном.

Атака переместилась на привокзальную площадь, где в бой вступили другие полицейские и охранники (у них тоже не было огнестрельного оружия) - они также не смогли справиться с бандитами и были убиты или ранены. Через какое-то время к вокзалу прибыл другой патруль, где лишь один из четверых полицейских имел огнестрельное оружие. В течение 15 секунд он ранил ближайшую к нему нападавшую преступницу-женщину и убил четверых нападавших мужчин. Раненная преступница была арестована и отправлена в госпиталь. Остальным преступникам удалось скрыться. Писали, что на месте были обнаружены доказательства причастности к инциденту синцзяньских уйгуров (был найден самодельно расписанный флаг Восточного Туркестана).

Оставшихся в живых пострадавших доставили в больницы, куда немедленно были вызваны хирурги, доктора, в том числе специалисты из других провинций. Среди пострадавших не было иностранцев, но сообщалось, что были мусульмане. Писали, что жертвами стали и дети, одного из раненых детей в последнюю секунду спас от добивания и вынес из здания вокзала полицейский, сам при этом получив ранения. Одновременно было проведено более 100 срочных операций. Все затраты по оказанию медицинской помощи взяло на себя государство. Все пострадавшие и их семьи поставлены на специальный медицинский учет, им оказывается в том числе и психологическая, и материальная помощь. Решаются вопросы об объявлении 1 марта днем траура и об установлении мемориала в память жертв случившегося.

На следующий день

Ночью в город прибыл высокий чин силовых структур Китая. В воскресенье в городе было много полиции. Район компактного проживания уйгур был оцеплен
полицией, а также туда прибыл SWAT. Возникла напряженная обстановка, которую разрядил один из уважаемых уйгурских жителей, призвав всех к спокойствию. Он сказал что-то в таком духе: мы - не преступники, и нам нечего бояться своей полиции. После чего была произведена тотальная проверка документов, все жители оказались местными уйгурами, и никто не был арестован или даже побит. Несмотря на колоссальное напряжение, полиция вела себя хладнокровно и корректно.

Уже в воскресенье, 2 марта, в городе все было тихо и спокойно, только народу на улицах было чуть меньше, чем обычно в выходные дни. Везде можно было видеть полицию. Некоторые уйгурские лавки и уличные лотки были закрыты, но большинство из них работало, и никто их не трогал. Местное городское население сохранило спокойствие в отношении уйгур и вообще мусульман, несмотря на то, в в сети были опубликованы различные мнения, включая и крайне радикальные. В сети были некоторые сообщения о произошедших якобы в других местах городах аналогичных нападения на людей с ножами и о новых жертвах, но они оказались неправдой.


Окончание истории

3 марта остатки группы были арестованы в другом городе, за 280 км от Куньмина. Детали ареста и следствия не слишком освещены. Сообщалось, что группа покинула СУАР после ареста их духовного лидера и пыталась выбраться за границу, во Вьетнам или Лаос, но это им дважды не удалось, после чего гнев и отчаяние побудило людей совершить террористический акт. В этой версии много белых пятен и нестыковок, что вызывает различные версии, домыслы и соответствующие комментарии. В частности, высказывается недоумение в отношении медленной реакции полиции, отсутствию огнестрельного оружия у охраны и первых прибывших на вызов полицейских, отмечается высокая квалификация нападавших, мастерское владение ими холодным оружием, что вкупе и повлекло за собой большое количество жертв. За 12 минут было убито 29 человек и 143 человека получили ранения. Также отмечается, что ни одна из имеющихся организаций СУАР официально не взяла на себя ответственности за терракт.

С другой стороны, инцидент произошел в городе Куньмин юго-западной провинции Юньнань, то есть очень далеко от северо-восточного Синьцзяна. Юньнань считалась довольно безопасным регионом и ожидать, что там случится нечто подобное, было чем-то нереальным. В этой провинции низкий уровень насильственной преступности и отсутствие огнестрельного оружия у полиции является нормой - поэтому местные силовые структуры оказались просто не готовы к такому жестокому и внезапному нападению. Применение ножей также является характерной чертой имевшихся ранее массовых конфликтов в СУАР. Причинение вреда своим же также не уже имело место ранее, поскольку в полиции СУАР работают и уйгуры, и они также в прошлом становились жертвами столкновений с сепаратистами.

Стало ясно, что терроризм в Китае вышел за пределы региона, в котором существовал изначально. Более того, обнажились последствия его международных связей - это выход на новый уровень, от местечковых бунтов к террактам в других местах и против широкого круга гражданских лиц.

Теракт в Куньмине вызвал бурный отклик и в самом Китае, и во всем мире. Политические и общественные деятели Китая отреагировали незамедлительно. В тот же день Председатель КНР Си Цзиньпин выступил с заявлением, в котором призвал найти виновных и заставить их ответить за содеянное по всей строгости закона. Премьер Государственного совета КНР Ли Кэцян потребовал найти и наказать предполагаемых террористов, а также в целом усилить меры по предотвращению терактов в общественных местах. С аналогичными заявлениями или публикациями в печати отметились ведущие государственные деятели Поднебесной, к примеру, глава СУАР Нур Бекри.

Люй Синьхуа, пресс-секретарь 2-й сессии ВК НПКСК 12-го созыва, в преддверии открытия ежегодной сессии прокомментировал обстоятельства нападения, сказав, что: «Этот насильственный террористический акт, ставший жесточайшим злодеянием, был спланирован и организован сепаратистскими группировками из Синьцзяна. Бесчеловечное убийство невинных людей, совершенное террористами из Синьцзяна, в полной мере показало их античеловеческую и антиобщественную сущность. Подозреваемые будут сурово наказаны в соответсвии с законом».

Эртни Чоэлки-Кялбо, Панчен-лама XI, один из двух почитаемых живых Будд в тибетском буддизме, осудил массовое нападение, сказав, что «посягательство на собственную жизнь, жизнь других людей и любых живых существ во все времена влечет серьезное наказание».

Международное сообщество уделило теракту в Куньмине серьезное внимание. Многие иностранцы только после теракта в Куньмине узнали о существовании уйгурских сепаратистов и их связях с международным терроризмом. Терракт 1 марта 2014 г. в Куньмине в СМИ получил название "китайского 11 сентября". Главы многих государств и международных организаций направили в Пекин телеграммы с соболезнованиями и признанием террористического характера юньнаньского инцидента. СБ ООН на следующий день после теракта в официальном заявлении "призвал привлечь к правосудию лиц, совершивших теракт, его организаторов, спонсоров и их сообщников".

Интересен факт реакции США, изначально осудивших происшествие, но назвавших атаку "ужасающим, бессмысленным актом насилия", избегая слова "терроризм". Это вызвало бурный негативный отклик в китайских СМИ, включая основную газету "Жэньминь жибао", обвинивших Вашингтон в использовании "двойных стандартов в рамках глобальной борьбы с терроризмом". После этого в понедельник, 4 марта, пресс-секретарь Госдепартамента США Джен Псаки уже заговорила об инциденте как о "террористическом акте, направленном на случайных граждан".

Что касается реакции западных СМИ и ряда экспертов, то в освещении событий не раз промелькнули попытки представить различного рода оправдания действиям уйгурских экстремистов, объясняя это "зверствами коммунистического режима", национальной политикой в Синьцзяне и невозможностью выйти на диалог с Пекином легальными методами. Такие публикации вызвали волну протеста в официальных СМИ и китайской блогосфере. Всемирный уйгурский конгресс в своем заявлении однозначно осудил насилие, однако призвал к прозрачности в расследовании и работе по соблюдению прав уйгуров.

Сейчас на сессии китайского парламента идет активное обсуждение возможных социальных конфликтов, имеющих в своей основе этнические факторы. 6 марта депутаты ВСНП внесли предложения о разработке Закона о борьбе с терроризмом. "Сессия может принять решение о скорейшем завершении разработки Закона о борьбе с терроризмом с уточнением графика работы, все районы также должны продвигать разработку соответствующих антитеррористических законоположений", - заявил член ВК НПКСК (Всекитайский комитет Народного политического консультативного совета Китая) Чжоу Ханьминь.

Зная китайских законодателей, можно ожидать, что новый закон будет более чем радикальным. В итоге после теракта в Куньмине Китай открыл новую историю в обеспечении собственной антитеррористической безопасности. Соответственно, с этого момента общественная безопасность даже в ранее спокойных провинциях будет охраняться иначе, и цепь команд реагирования будет организована по-другому. Говорят, что после Куньмина у террористов уже было, как минимум, 4 возможности убедиться в том, что силовые структуры Китая учатся очень быстро. Некоторые источники сообщают о нескольких провалившихся террактах в разных местах страны.

А пока что в Куньмине и других городах Китая ежедневно можно видеть людей в новенькой камуфляжной униформе, в том числе со щитами и автоматами. На улицах появились и авто, и грузовики характерного, не гражданского вида. Охрана частных и государственных объектов уже более не выглядит столь расслабленной, как ранее. Даже рабочие по уборке и озеленению парков и площадей, а также транспортная дружина и координаторы парковок проходят специальный инструктаж. У Китая нет проблем ни с людскими, ни с денежными ресурсами, надлежащая их часть будет выделена и направлена на новые цели.

Это лишь то, что видно невооруженным глазом. Очевидно, что и в невидимой населению работе силовых структур Китая отнеслись очень серьезно к жестокому уроку 1 марта 2014.